Егор Кириллович Кириллов, один из первых строителей Бокситогорска

В людях

Среди лесов Псковской губернии затерялась деревушка Вельская. Здесь и батрачил Кирилл Богда­нов. Работал у помещиков, у богатых крестьян — выращивал и обрабатывал лен. Гнул спину не разгибаясь, и все же не мог прокормить семью из трех ребятишек. И вот тогда собралось несколько односельчан. Дымили цигарками, думали. А потом погрузили нехитрый скарб и двинулись искать счастья в анисимовские края Новгородской губернии. В деревне Климово у помещицы Шамшиной купили вскладчину кусок земли, разделили и стали обрабатывать. Работали вместе: сегодня одному помогут вспахать, завтра — другому. Главным богатством был лен. Его выхаживали, им кормились.

С 6 лет Егорка начал помогать отцу с матерью.

Когда мальчишке пошел 12-й год, умер отец. А как семье жить в деревне без хозяина? Старшую сестру отдали в город, служить у господ. А вско­ре и деревенский мальчонка оказался в незнако­мом большом городе — Санкт-Петербурге. По рекомендации пришел к присяжному поверенному.

— Лошадей умеешь запрягать? — спросил его хозяин.

— Приходилось.

—А ну, покажи, на что способен.

Пришли на конюшню. Лошадь — загляденье, горячая, так и бьет копытами. Боязно стало, а виду не подал. Сделал все ловко. И с шиком прокатил барина по Невскому и вдоль Невы. Тому, видно, понравился ловкий парнишка. Так и остался Егор у него служить. Возил хозяина на службу, в рестораны да разносил по городу его деловые письма. А весной весточка от матери: «Приезжай, сынок, земля поспевает, пахать надо». Так жил несколько лет: зимой в городе, весной — в дерев­не.

А потом — работа в порту. На барже, в маленькой хибарке, жили рабочие, гнавшие по воде

лес. Зимой груженая баржа стояла у берега. Вода из-подо льда протекала на баржу. Наберется ее много — беда, потопит такую махину. Вот и следили, откачивали ее. Подвесят ведро на веревке, зачерпнут — и в окно. И так весь день. Вечером руки и ноги как не свои. Одежда коробом. А при­дет весна — не легче: выгружать лес, что идет из Паши и других мест. А из порта — англичанам, французам и в разные страны отправляли — опять грузить. Техники никакой, все на своем горбу, руками.

Урок жизни

На всю жизнь запомнился день 9 января 1905 года. Вместе с тысячами таких же, еще смутно раз­биравшихся в событиях рабочих, 20-летний парень шел к Зимнему. Верили, что царь разберется, поможет. А в ответ — выстрелы, стоны, кровь сво­их товарищей, стариков, детей...

— Каким-то чудом остался жив, — вспоминает Егор Кириллович. — Помню, как после того за­частую мы находили то тут, то там листовки. Трудно было разобраться, что к чему, а чувствова­лось, что те, кто их писал, добра хотят рабочему человеку. В ту пору я работал на заводе Леснера. Все больше чувствовалось нарастание волнений. Как-то однажды директор завода взяли с женой и дочерью по небольшому чемоданчику и уехали на воды. Все сроки прошли, а их нет. Потом мы поняли: чувствовал он грозу, уехал совсем, а чтобы не вызывать подозрений, сделал вид, что отдыхать едет.

И еще одно запомнилось на всю жизнь. Петроградская сторона. Дворец Кшесинской. «Ленин, Ле­нин!» — разносилось со всех сторон.

— Говорил Владимир Ильич очень просто, понятно, и как-то сразу его слева внушали доверие,— вспоминает Егор Кириллович.

Вместе с другими в те грозные октябрьские дни семнадцатого молодой рабочий Егор Кириллов достал себе оружие в разбитом складе, а потом участвовал в освобождении нескольких объектов. Вместе с товарищами по заводу вернулся на предприятие и начинал налаживать производство в первые дни Советской власти.

Но бывшего крестьянина тянуло на родную землю. Снова Климово. Земляки выбрали народным заседателем. Это была новая народная власть, вставшая на страже порядка. Избрали в волостную трудовую комиссию. Члены ее занимались учетом семей, выявляли трудоспособных.

Но самым трудным была продразверстка. Тяжело крестьяне расставались со скотом —зачастую последнее от себя отрывали.

Но страна голодала, и деревня помогала городу из последнего. Были, конечно, и такие семьи, кто без ущерба мог поделиться, но именно они-то и не хотели этого делать...

А потом случилось такое, о чем и сегодня вспоминается с болью в сердце. Пришли незнакомые люди, заставили взять кое-что на дорогу и велели отправляться. Куда — никто ничего не сказал. Ехали долго, остановились с семьей в небольшом местечке, километров 500 не доехали до Владивостока. Работали на заготовке дров, сена. Но ни днем, ни ночью не давала покоя мысль: это какая-то ошибка, не может быть! Писал во все инстанции, но ответы были неутешительными. Добился приема у Михаила Ивановича Калинина. Волнуясь, рассказал всю историю. Как во сне читал слова на небольшом листке бумаги: «Немедленно разобрать дело Кириллова». И когда пришли бумаги с восстановлением во всех правах, — не выдержал. Долго крепился, а тут — заплакал...

Так начиналась стройка

На Бокситах шли разработки и добыча ценного сырья для получения алюминия. Егор Кириллович пришел на 1-й рудник. Лoпатой добывали боксит, грузили на тачки, а потом отвозили на станцию Дыми. Но хотелось хоть немножко подучиться грамоте: за плечами лишь было три класса. И когда организовались трехмесячные курсы горных десятников, пошел учиться. В 30-е годы начали строить линию электропередачи из поселка Бокситы до Волховстроя, чтобы получить оттуда энергию для будущего торфозавода. Егор Кириллович Кириллов возглавил бригаду,

Хлопотное это было дело. Надо было побеспокоиться о материалах, завезти их на все участки, обеспечить своевременное выполнение бригадой работы, разместить на новом месте людей. Рубили просеку, ставили опоры, тянули стальную нить. Опыта было не ахти сколько, но работали и учились одновременно. За досрочную прокладку линии, хорошее качество ее, о чем засвидетельствовала комиссия, Кириллов получил благодарность и премию.

Труд этого человека вложен во многое, с чего начинал жизнь будущий район: в строительство электролиний до Пикалева и на участке Ларьян — Красава, в освещение торфяных болот в Ларьяне; в строительство торфозавода и первых домиков геологоразведки. На двух последних он уже выполнял плотницкие работы. И всюду люди знали: если делает этот человек — значит, на совесть, добротно. За это и уважали. Как-то строили вышку на болотах торфозавода. Долго возились люди, но ничего не получалось. Директор завода Николай Александрович Воронин пригласил Кириллова.

— Егор Кириллович, тебе дело знакомое, сможешь поставить? Что-то у бригады никак не полу­чается.

— Ну что ж, попробуем.

И удивился директор, когда, приехав через несколько часов, увидел, что вышка надежно поднялась к небу.

Семья

Радовались отец с матерью. Подрастают дети. Старшая, Нина, только что принесла аттестат — закончила 10-й класс, собиралась учиться дальше, сын Саша учился в пятом классе. Все оборвало страшное слово: «Война!». В армию Егора Кирилловича не взяли. В то время ему было 57 лет. Он стал работать на ленинградском заводе, откуда продукция уходила на фронт. А когда отгремели бои — восстанавливал «свою» линию до Волховстроя. На заслуженный отдых ушел, когда за плечами было 69 лет.

С первых дней войны  дочь Нина пошла на курсы медсестер. А вскоре, собрав нехитрые вещички, прощалась с родными и затерялась в огромной массе серых шинелей.

Желанные весточки приходили не часто. Но как они радовали: «Пока все хорошо». Многие солдаты и офицеры обязаны девушке своей жизнью. Она не только перевязывала их, давала лекарства, но зачастую — свою кровь. Несколько медалей напоминают о тех годах.

После войны дочь уехала учиться в техникум. Стала химиком, работала в Ленинграде. А потом уехала на Север.

Сын Саша, видимо, еще с детства унаследовал от отца любовь к «электрическому делу». Ставит, бывало, отец столбы, а он придет, наденет «когти», пояс и поднимается по столбу. Страшно, а пол­зет вверх.

Закончив энергетический факультет Ленинградского политехнического института, юноша изъявил желание поехать на Север. Работал в Воркуте на ТЭЦ дежурным инженером. Вскоре люди уви­дели в нем толкового, грамотного инженера, который любил быть среди людей, прислушивался к их мнению, считался с ним. Избрали первым секретарем горкома ВЛКСМ. А потом, когда началось строительство новой ГЭС в окрестностях Воркуты, Кириллов-младший возглавил его. Был директо­ром объединенной Воркутинской ГЭС. А потом опять на новую стройку, в Ухту. Теперь он управ­ляющий «Комиэнерго».

В доме радость

Дом на Пионерской улице в Бокситогорске издалека виден. Он стоит на берегу ручья и смотрит своими окнами в город. Тихо днем в доме: хозяйничают здесь двое стариков. Вернее, сам глава семьи Егор Кириллович. Хозяйничает и ухаживает за больной женой. Глядя на этого энергичного, всегда приветливого человека, никак не поверишь, что многотрудной, нелегкой жизни его пошел девятый десяток. Всегда находит он себе работу, всегда приветливо встретит гостя.

А с каким нетерпением ждут в доме почтальона! И читают, читают письма от сына и дочери. По- прежнему они приходят аккуратно и по-прежнему в них добрые, такие дорогие для родителей слова, полные забот об отце и матери.

На много лет молодеют старики, когда приезжают Нина или Саша, а то и вместе. А то сын нагрянет со всей семьей, и старый дом оглашается звонкими голосами внучек. Любят они проводить лето у дедушки, в его саду, где и сам он возится до поздней осени. В дни приезда молодежи в доме наступает настоящий праздник. Да и в обычные дни зачастую вечерами собирается молодежь у младшей дочери, Люды.

Нынче в семье Кирилловых дважды переживали большую радость. Летом Люда успешно защитила диплом инженера. Работая на Тихвинском глиноземном заводе, девушка заочно училась в горном институте. А совсем недавно пришла еще одна радость. За успешное развитие энергетического хозяйства на севере сын награжден орденом Ленина.

***

Мы рассказали об одной, самой обыкновенной семье. Об истории трех ее поколений. То, о чем и не мечтали деды, за что боролись отцы, стало возможным, и даже обычным, для их внуков и детей. И в этом примечательность советской действительности.

Поколение Кирилловых // Новый путь. – 1967. – 22 января. – С. 2, 3. – 26 января. – С. 2, 3.


МБУ «Бокситогорский межпоселенческий культурно-методический центр»
© 2024