Закатов Степан Андреевич - кавалер ордена Ленина (Бокситогорский район)

Летним утром 1914 года Степан Андреевич Закатов обувался, готовясь, как и всегда, выгнать скотину своей родной деревни Дерева на пастбище. Но выгнать чернявок и пеструх в этот день так и не удалось. Из волости, которая тогда находилась в Окулове, хотя и именовалась Деревской прискакал офицер — поручик Стехнов. И сразу же сотский забегал по избам с тревожной вестью:

— Война началась... С Австрией... Мобилизация объявлена. Собрать всех, кто подлежит мобилизации!

Степан оказался в числе новобранцев. В тот же день вместе с другими, с котомкой за плечами, сопро­вождаемый плачем своей матери и десятков других матерей, он шагал на призывной пункт. Разговор на комиссии был коротким:

— Годен!

Так превратился вчерашний пастух в «христолюбивого воина» царской армии. Вместе с ним «забрили» его односельчан Михаила Степановича Кормильцева, Федора Федоровича Косенкова и других парней, пред­назначенных на пушечное мясо во славу царя-батюшки и его прислужников.

Распределительный пункт был в Тихвине. Из всех волостей бывшего Тихвинского уезда нагнали тысячи новобранцев. Начальник уездного воинского присутствия подполковник Рябушкнский перед отправкой новоиспеченных солдат по воинским частям сделал им «смотр». Он обратился к выстроившимся в неровные ряды солдатам с напутственной речью. Заканчивая ее, подошел к самому строю.

— Ну, ребята, за веру, царя и отечество!

Отдельные голоса вразнобой начали повторять:

— За веру... За царя...

Степан Андреевич попал в воздухоплавательную часть. Авиация еще только развивалась. Еще только первые полеты делал легендарный Нестеров. Разведочную службу несли аэростаты и воздушные шары. Помнит Степан Андреевич, как однажды привязной аэростат запутался веревками и канатами за дерево. А немцы наступали.

Аэростат стоил дорого. И хотя немцы были уже на виду и вели адский пулеметный обстрел, хотя наши части уже отступали, решил Закатов не отдавать аэростат врагу. С риском быть убитым или взятым в плен он забрался на дерево и перерубил канаты. За это им была получена первая награда — серебряная медаль.

Шел 1916 год, третий год бойни в защиту империализма и капитализма. Все глубже и глубже проникала в солдатские массы большевистская правда о бессмысленности международной бойни. Лежа в сырых окопах рядом с питерским рабочим Валюкасом (латышом по национальности), Степан часто спрашивал:

— За что воюем?

Валюкас иронически отвечал:

— Не слыхал разве: за веру, царя и отечество.

А потом, в перерывах между перестрелкой, вполголоса, чтобы не услыхал взводный, сидевший в уютной, теплой землянке, Валюкас вел агитацию среди солдат, разъяснял им причины империалистической войны. На добрую почву падали слова большевистской агитации!

И вот февраль 1917 года. Свергнут царь. Появились солдатские комитеты. Членом такого комитета был избран и Степан Андреевич Закатов. Крепко боролись с офицерским влиянием. Братались с немцами. Некоторых, особенно ненавистных офицеров пускали «в расход».

...Только в 1918 году, уже после установления Советской власти, после Декрета о мире, подписанного Ле­ниным, разъезжались солдаты по домам.

Явился Степан Андреевич в родную деревню возмужавшим, закаленным и главное, полным горячего желания установить в деревне новые порядки, как учила Советская власть.

А в деревне революционные преобразования шли еще медленно: кулаки по-прежнему владели землей и лесом, заседали в сельсовете. В Деревах верховодили кулаки: Михаил Макаров, Василий Деревской, Василий Кормильцев. Особенно ненавистен был Макаров. Даже после Декрета о земле он продолжал считать сотни десятин земли и леса личной собственностью и не позволял бедноте вырубать даже сухостойные деревья.

Вот тут-то и показал Степан Андреевич себя вожаком бедноты. Сколотив вокруг себя ядро из нескольких малоземельных крестьян-бедняков, он повел наступление за раздел кулацкой земли. Василий Кормильцев, кулацкий прихвостень, был вышиблен из Совета. Кулаки присмирели, а земля и лес поступили в распоряжение трудящихся.

Пахать эту землю Степану все же не пришлось на этот раз. Предательство Троцкого в переговорах о мире с немцами, начавшаяся война с белогвардейцами и интервентами вынудили бывшего солдата вступить в ряды Красной гвардии на защиту завоеваний революции.

Попал Степан Андреевич во второй Красногвардейский полк. Входил этот полк в буденновскую армию, и с ним дошел Степан до Кривого Рога и Перекопа: люто бились против сиятельного барона Врангеля, пока не сбросили его в Черное море.

В 1921 году Степан Андреевич демобилизовался. Обзавелся семьей, мирно трудился на свободной Советской земле, пока его, как честного и принципиального человека, не упросили поработать в кооперативном магазине. Согласился Степан Андреевич послужить обществу и работал продавцом шесть лет.

Но подвиг, настоящий подвиг ждал его впереди, когда фашистская Германия развязала войну против Советского Союза. В первых рядах советских воинов оказался Степан Андреевич, уже немолодым — 45-летним солдатом. Попал он на финский фронт. Белофинны, до зубов вооруженные фашистской Германией, по сгово­ру с немцами начали наступление, с тем, чтобы под Тихвином соединиться с ними и задушить Ленинград. Полк, где служил Степан Андреевич, был укомплектован опытными бойцам и фронтовиками.

Сразу почувствовал враг, с кем имеет дело. Наши бойцы преградили путь финнам.

Степан Андреевич обратил внимание на то, что среди финнов есть много снайперов. Решил он развить у себя в части снайперское дело. Стрелок он был вообще неплохой, но не хватало опыта выслеживания отдельных мишеней. Все-таки к его инициативе командование полка отнеслось положительно и разрешило действовать самостоятельно.

В первый же день Степан выследил и уничтожил пять финнов. Такое удачное начало заинтересовало и его и командование. Началась систематическая и беспощадная охота за врагом. Редкий день не уничтожал Степан Андреевич двух-трех врагов. Скоро он стал старшим снайпером Седьмой отдельной армии. Об этом сам Степан Андреевич рассказывает так:

Первое время меня каждый день расспрашивали, где и как я уничтожил белофиннов и сколько именно. Не верят, думаю, мне, хотят проконтролировать.

Но скоро во фронтовых газетах появились статьи: «Шире дорогу снайперам-закатовцам!».

Вот тут-то я и понял, что расспрашивали меня не из-за недоверия, а для изучения и обобщения опыта — моего и моих товарищей. Отрадно мне стало. Особенно радостно было, когда пойманные «языки» стали показывать на допросах: «Не дают нам покоя ваши снайперы. Житья от них не стало!».

На одном из таких допросов командир полка тов. Зайцев пригласил присутствовать и Степана Андреевича. Скромный воин сидел и краснел от смущения, когда переводчик переводил слова пленных финнов. Закончив допрос, командир обратился к Закатову:

— Вот, товарищ Закатов, видишь свою работу?

Очень я тогда волновался, — вспоминал Степан Андреевич.

Вскоре Закатов решил вступить в ряды коммунистов.

Принимали в перерыве между боями, — рассказывает старый коммунист. — Представитель политотдела дивизии поддержал мое заявление. Так в 1942 году на фронте я стал членом партии.

Снайпер уничтожил 130 врагов. За этот ратный подвиг Родина наградила его орденом Ленина.

Прославленным воином явился он домой после окончания войны с фашистской Германией. Кроме ордена Ленина, правительство отметило его боевые заслуги медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и другими.

И вот он снова дома. Пять раз Степан Андреевич избирался депутатом Труфановского сельского Совета. И сегодня старается он быть полезным людям.

Борисов, О. На его груди сияет орден Ленина // Новый путь. – 1968. – 5 мая – С. 3.


МБУ «Бокситогорский межпоселенческий культурно-методический центр»
© 2024